Лена жила рядом с нами. В семье пьяниц. Они буянили, бывало, ночью стучали к нам, будили Сашу. Александре поставили диагноз в 8-летнем возрасте. С того дня мы практически жили в больницах. А когда мы отдыхали дома от лечения, Лена регулярно была у нас, что меня просто раздражало.
Но я молча сносила, лишь бы Сашенька чувствовала себя хорошо. Когда Саша спала, Лена шла ко мне на кухню. – Позволь мне помочь тебе, тетя Света. В то же время ее глаза выражали такой холод, будто вернулась из концлагеря и я начинала выкладывать на стол все, что стояло в холодильнике.
А я укоряла себя за то, что раньше не подумала ее накормить. Настал день, когда врачи намекнули, что ей лучше остаться дома с семьей. В последний вечер Саша сказала: – Мам, спи сегодня рядом со мной. – Конечно, дорогая! Я вслушивалась в ее хриплое дыхание рядом, и слезы лились из моих глаз. Мы оба знали, что ее скоро не будет с нами. Но не могли верить. – Отпусти меня, мама.
Я устала! – сказала вдруг Саша. – О чем ты говоришь, дорогая? Ликари утверждали еще об одной операции. Позже. – Мне не нужна другая операция. Я очень устала. Мы молчали. – Мама, почему ты не любишь Елену? Она хорошая! Мой лучший друг. Моя младшая сестренка. – Что ты, что ты, Сашенька? Кто такое сказал тебе, что я ее не люблю? – Я так думаю. Она милая.
Скажи Лене, что я донесу ее прошение. Потом Саша заснула. Она ушла молча, во сне. Никаких криков, никакой агонии. Утром я уже не плакала. Слезы все ночью вытекли. Лена пришла, как всегда, из школы. Заметила зеркало, накрытое простыней и начала плакать. Она плакала, облокотившись головой на дверной косяк. – Ладно, пойду.
Извините… – она всхлипнула. – Подожди минуту. Заходи. Я провела ее на кухню. Я сделала бутерброды и чай заторможенными руками. – Она сказала, что выполнит твою просьбу. В чем дело? Даша вздохнула и прикрыла рот ладошкой. – Не молчи. – Мне стыдно! Я не могу.
Однако я была настойчива И Елена рассказала мне, о том, что когда они с моей доченькой говорили, как Александра окажется в Божьем Царстве, и попросит Бога дать Елене других родителей. Через месяц комиссия по опеке забрала Лену. Она не плакала. Коля, который видел всю эту процедуру, сказал: – Им было все равно.
Забирают, и хорошо. Может, мы заберем ее, а? Оформим опекунство. Хорошая девочка. Я не могла поверить своим ушам. Что он говорит? Взять Елену? – Подумай об этом. Так хотелось бы Сашке. Подумай об этом! Я думала об этом.
Коля прав, я это знала. Но разве я смогу полюбить этого ребенка? Ведь она постоянно меня мучила. Она была ужасной матерью. Но разве может быть мать, которая не любит ребенка? Я долго думала. Мне не позволили быть матерью. Я боялась родить других… – Согласна. – Я сказала об этом мужу за обедом на следующий день.
Через несколько месяцев мы продали квартиру и купили другую, подальше от нашего старого места жительства. Подальше от Ивановых. Нам удалось стать опекунами Елены. Коля сказал, что надеется усыновить ее в будущем. А через полгода неожиданно выяснилось, что я беременна. Лена почему-то прыгала не переставая.
– Ура! Жива! Жива! Я думаю, что именно тогда я искренне улыбнулась ей. Впервые. – Чему радуешься? Думаешь, что ребенок – это весело? – Да! Конечно, весело, тетя Света! Весело и здорово! Ленке уже исполнилось одиннадцать, она пыталась мне помочь. Этот факт медленно топил лед на моем сердце.
Родился здоровый ребенок. Мы принесли его домой, положили в кроватку и залезли на кухню. Лена забежала в комнату и завизжала. Я бросилась туда. – Улыбается! Мамочка, смотри, он улыбается!
